Однако есть три проблемы с аргументами в пользу более настойчивого сдерживания. Первая заключается в том, что любые шаги по укреплению обороны Тайваня неизбежно вызовут гневную реакцию КНР и увеличат вероятность перерастания холодной войны в горячую – особенно если будет вовлечена Япония. Вторая проблема заключается в том, что такие шаги создадут для Китая возможность действовать, пока США не завершили модернизацию системы сдерживания. Третья проблема заключается в нежелании тайваньцев относиться к собственной национальной безопасности с той же серьезностью, с которой относятся к выживанию своего государства израильтяне и украинцы.
Остается вопрос, как скоро администрация Байдена может столкнуться с тайваньским кризисом, будь то в форме «карантина», полномасштабной блокады или неожиданного десантного вторжения. Если прав военный историк Макс Хейстингс, то для Второй холодной войны это будет свой Карибский кризис, но с переменой ролей, поскольку спорный остров находится еще дальше от США, чем Куба от России[1621]. Если же прав Ставридис, то Тайвань окажется в положении Бельгии 1914 года или Польши 1939-го. Однако напрашивается и другая аналогия. Возможно, ситуация с Тайванем станет для американской империи тем же, чем был в 1956 году для Британской империи Суэцкий кризис: моментом, когда имперский лев обнаружил себя бумажным тигром. Когда президент Египта Гамаль Абдель Насер национализировал Суэцкий канал, премьер-министр Великобритании Энтони Иден объединил усилия с Францией и Израилем, чтобы попытаться вернуть его силой. Противодействие США вызвало резкое падение курса фунта стерлингов и унижение Великобритании. Мне трудно представить, что администрация Байдена ответит на нападение Китая на Тайвань тем сочетанием военных мер и финансовых санкций, которое желали бы видеть Блэквилл и Зеликов. И кто в случае войны за Тайвань больше пострадает от предполагаемого Блэквиллом и Зеликовым финансового кризиса: Китай или сами США? У одной из этих двух сверхдержав дефицит текущего счета составляет более 3 % ВВП, а чистая международная инвестиционная позиция – почти минус 14 триллионов долларов, и это не Китай. Фамилия госсекретаря, безусловно, будет манить авторов заголовков, если США закроют глаза на то, что может стать четвертым и самым крупным Тайваньским кризисом с 1954 года[1622].
И все же давайте подумаем, какой смысл имело бы подобное закрывание глаз на происходящее со стороны Блинкена. Поражение США во Вьетнаме пять десятилетий назад, как оказалось, имело большое значение только для несчастных жителей Южного Вьетнама. В Азии в целом не было почти никакого эффекта домино, если не считать гуманитарной катастрофы в Камбодже. То же самое, вероятно, можно сказать и о поражении в Афганистане – иначе не назвать выполнение (крайне неумелое) администрацией Байдена мирного соглашения, подписанного с талибами его предшественником. Однако поражение в борьбе за Тайвань – или даже отказ от борьбы – были бы восприняты во всей Азии как окончание американского господства в регионе, который мы сейчас называем Индо-Тихоокеанским. И подтвердили бы давнюю гипотезу о возвращении Китаю первенства в Азии после двух веков упадка и «унижения». Завоевание Тайваня Китаем означало бы также разрыв «первой островной цепи», которая, по мнению китайских стратегов, окружает их страну, и передало бы Пекину контроль над Меккой микрочипов – компанией TSMC (помните, что новая нефть – это полупроводники, а не данные). Это, вероятно, вызвало бы массовую продажу долларов и казначейских облигаций США, хотя затем люди скорее бросились бы покупать биткоины, чем цифровую валюту Центрального банка Китая. (Криптовалюты стали одним из главных бенефициаров пандемии подобно тому, как векселя распространились в качестве децентрализованного финансового инструмента после Черной смерти.) Короче говоря, это был бы американский Суэцкий кризис.
Генри Киссинджер однажды сказал: «Любой успех лишь позволяет нам приобрести билет к еще более сложной проблеме». Установив дипломатические связи с КНР полвека тому назад, Киссинджер достиг огромного успеха – но в конечном итоге это стало для Соединенных Штатов билетом на Вторую холодную войну. Но неудача – это тоже своего рода входной билет. Западные правительства не смогли сдержать новый коронавирус так же успешно, как власти Тайваня и Южной Кореи, но это заставило их провести вакцинацию по всем правилам. Неудача с вакцинацией населения из-за самоуспокоенности заставила правительство Тайваня снова взяться за ум. Неспособность поддержать экономически завоевания 2014 года может вынудить российское правительство прибегнуть к более агрессивной политике в Восточной Европе – в частности, усилить военную агрессию в отношении Украины, – чем ожидает сейчас большинство мировых политиков.
В пьесе Алана Беннетта «Любители истории» (The History Boys, 2004) учитель просит одного из провинциальных старшеклассников, желающих поступить в Оксфорд, дать определение истории. «Это просто одна чертова вещь за другой»[1623], – отвечает тот. Точнее говоря, порой история может показаться нескончаемой чередой катастроф. Мы не можем с уверенностью сказать, какой будет следующая крупная катастрофа и где она произойдет. Не можем мы и предугадать, какие общества отреагируют на нее наиболее эффективно. К тому же иногда бедствие рождает творческий ответ, а успех, напротив, ведет к самонадеянности. С этими словами я наконец-то готов отложить в сторону свой «дневник чумного года» и вернуться к совершенно иной задаче – биографии. Остается сказать лишь одно: я поистине поражен тем, насколько верно слова Киссинджера отражают и наш индивидуальный жизненный путь, и то, как мы справляемся – успешно или не очень – с катастрофами на протяжении всей истории человечества.
В 1970 году, за год до встречи Киссинджера с Чжоу Эньлаем, вышла первая экранизация романа Джозефа Хеллера «Уловка-22». Благодаря одному из сценаристов в фильм попала знаменитая фраза, которой нет в книге: «Если у тебя паранойя, это еще не значит, что никто тебя не преследует». Я пришел к выводу, что такова и главная мысль моей книги. Катастрофы всех видов и размеров действительно преследуют нас. И лучший способ подготовиться к ним – это не бюрократическая псевдоподготовка, которая стоила на Западе стольких жизней за последние два года. Бессмысленно также оценивать каждую катастрофу с неизменной пристрастной точки зрения. Скорее мы должны попытаться культивировать тот тип общей паранойи, который испытывали во время Второй мировой войны летчики Хеллера, и воплотить ее в том типе умного правительства, который олицетворяет Одри Тан. Пока мы помним, что успех в предотвращении катастрофы редко вознаграждается, разве что, как у Киссинджера, в виде билета к следующему кризису, мы, по крайней мере, можем попробовать подготовиться лучше к следующему разу, когда случится катастрофа.
Благодарности
При написании подобной книги ответственность несет лишь автор, но он обязан непременно воздать долг благодарности многим людям. Я особенно благодарен своим друзьям Николасу Христакису и Джону Кокрейну которые скрупулезно прочитали гранки и предложили множество исправлений и улучшений. Спасибо Саре Уоллингтон и Кайлу Кинни за квалифицированную и без промедления предоставляемую помощь в проведении научных исследований.
За идеи и вдохновение я благодарен всем моим коллегам в Гуверовском институте – не только Джону Кокрейну, но и Г. Р. Макмастеру, Кондолизе Райс, Мэнни Ринкон-Крузу и Виктору Дэвису Хэнсону.
Я удостоился чести сотрудничать с необычайно талантливой группой экспертов из компании Greenmantle. В эту книгу внесли свой вклад участники тех встреч, на которых мы дважды в неделю обсуждали все, что приносил 2020 год: Пьерпаоло Барбьери, Димитрис Валацас, Николас Кумлебен, Пхумлани Маджози, Джей Менс, Крис Миллер, Стефани Петрелла, Эмиль Симпсон, Джон Сунуну, Элис Хан и Джозеф де Уэк. Помощь Джастина Стэббинга оказалась неоценимой в вопросах, связанных с медицинской наукой; Гил Хайет очень помог с седьмой главой, а Даниэль Лансберг-Родригес и Эйк Фрейманн – с заключением. Особая благодарность всем тем, кто читал первые черновики книги. Помимо Пьерпаоло, Элис, Джея, Криса, Димитриса, Эмиля и Эйка, спешу выразить благодарность Джо Лонсдейлу, Норману Наймарку, Дэну Селигсону и Тиму Симсу. Отдельное спасибо Петру Бжезинскому, Сахилу Махтани, Райану Орли, Глену О’Харе, Джейсону Рокетту и Шону Сю за их идеи и проницательные догадки. Самый младший из всех, чьи имена здесь названы, Томас Фергюсон, весьма поддержал меня в работе над восьмой главой. Джим Диксон был внимательным корректором.